А почему бы мне не поступить так?
Обозвать, что ли?
Галатея
Отложен холст. На нем слоями краски
Запечатлен весь жар души творца.
Его наивная, слепая вера в сказку,
Его талант воспламенять сердца.
Шедевр родился в жаре атанора,
В смешеньи руд души, эссенций снов,
В далеком эхе давних разговоров
И в пальцах, о струну истертых в кровь.
Все лица многогранной Беатриче
Воплощены в чертах нежных ланит.
Глаза горят. В них холода не сыщет
Сама Кармен, сам мрачный Гераклит.
Движение в оборванном мгновенье,
И кажется, от рук идет тепло.
От губ - беззвучного дыханья дуновенье,
И мягко прядь волос ложится на чело.
И вот за раму, словно за порог,
Ступает боязливо-осторожно
Его дитя, трудов его итог.
И извлекает римский меч из ножен.
Галатея
Отложен холст. На нем слоями краски
Запечатлен весь жар души творца.
Его наивная, слепая вера в сказку,
Его талант воспламенять сердца.
Шедевр родился в жаре атанора,
В смешеньи руд души, эссенций снов,
В далеком эхе давних разговоров
И в пальцах, о струну истертых в кровь.
Все лица многогранной Беатриче
Воплощены в чертах нежных ланит.
Глаза горят. В них холода не сыщет
Сама Кармен, сам мрачный Гераклит.
Движение в оборванном мгновенье,
И кажется, от рук идет тепло.
От губ - беззвучного дыханья дуновенье,
И мягко прядь волос ложится на чело.
И вот за раму, словно за порог,
Ступает боязливо-осторожно
Его дитя, трудов его итог.
И извлекает римский меч из ножен.