Ничего от меня не требуй: я и сам бы залез на небо, только высох бобовый стебель, до колена едва достав.
не проси у меня надежду: знаю сам, что нельзя как прежде, если где-то вдали не брезжит звезд пылающих рунный став. знаю сам, но никак иначе. сердце вечно о счастье плачет, только вряд ли хоть что-то значит обреченность или тоска.
Ничего от меня не жди ты. в крепкий узел дороги свиты, Ариадна ушла из Крита, так что нитки никто не даст. ну а сам -- не хватает силы. ждут в аду котелки да вилы, но и здесь так мотают жилы, что аж брызжут искры из глаз. оправдавшись в чужом суде, мы опять переводим тему, чтобы нам не решать дилемму, чтоб решать ее не сейчас.
Мы опять изменили смыслы, кто-то грязный, а кто-то чистый, не проси у меня ты истин, если замерли вдруг часы. если льется опять из крана только ржавчина, если рано встали, вырвавшись из дурмана, с кучей "против", без всяких "за". если всё, что уже случилось, иль забыто, или забылось. извини, но не станет былью то, что я тебе обещал. мы погрязли в болоте жизни, мчится время от родов к тризне, я пошел бы служить отчизне, только заперт приемный зал. я устал от твоих вопросов, от будильника в семь ноль восемь, от того, что все вечно просят, когда нет в рукаве туза.
Прекрати в меня слепо верить: видишь, снова закрыты двери, видишь эти рубцы на теле? это значит, что рухнул Рим. Карфаген должен быть разрушен, меня вынесло вновь на сушу, так чего ж ты мотаешь душу, если видишь лишь гарь и дым?
Только знаешь, я сам такой же, мне чего-то ведь надо тоже, и, скользя по земной оси, я в метро все твержу "О боже!
Боже, я хочу попросить...".